Райнер Мария Рильке
отрывок...
«Добрый день, — крикнул он, когда я вернулся и его окно, как и прежде, было открыто в щедрую тихую осень. — Я давно вас не видал».
«Добрый день, Эвальд», — подошел я к это окну, как обычно делал, проходя мимо. — «Я уезжал».
— «А где вы были?» — нетерпеливо спросил он.
— «В России».
— «О, так далеко!» — Он откинулся назад и продолжал: — «Что эта за страна — Россия? Очень большая, не правда ли?»
— «Да, она большая, и, кроме того...»
— «Что, я глупо опросил?» — улыбнулся Эвальд и покраснел.
— «Нет, Эвальд, напротив. Когда вы спросили «что это за страна?», мне многое стало ясно. Например, с чем Россия граничит».
— «На востоке?» — перебил меня мой друг.
Я медлил.
— «Нет».
— «На севере?» — допытывался больной.
— «Видите ли, — пришло мне в голову, — людей испортило чтение карт. Там все плоско и ровно, и когда нанесены четыре стороны света, людям кажется, что все уже сделано. Но ведь страна — не атлас. В ней есть горы и низины. Она должна упираться во что-то вверху и внизу».
— «Гм... — задумался мой друг. — Вы правы. Но с чем же может граничить Россия с этих двух сторон?»
Вдруг больной стал совсем похож на мальчика.
— «Вы это знаете!», — вскричал я.
— «Может быть — с Богом?»
— «Да, — подтвердил я, — с Богом».
— «Так, — понимающе кивнул мой друг. Но потом им овладело некоторое сомнение. — Разве Бог — страна?»
— «Я думаю, нет, — возразил я, — но на примитивных языках часто различные вещи имеют одинаковые названия. Вероятно, есть страна, которая называется Бог, и тот, кто ею владеет, — тоже называется Богом. Простые народы часто не различают свою страну и своего царя, ведь оба велики и добры, страшны и велики».
— «Я понимаю, — медленно проговорил человек в окне. — И заметно в России это соседство?»
— «Оно заметно решительно во всем. Влияние Бога мощное. Сколько ни приносят вещей с Запада, все европейские вещи обращаются в камни, как только переходят границу. Есть среди них и драгоценные камни, но только для богатых, так называемых «образованных», тогда как оттуда, из иной страны, приходит хлеб, которым живет народ».
— «Так народ там живет в довольстве?»
Я колебался:
— «Нет, это не совсем так, ведь въезд из страны «Бог» затруднен по многим причинам... — старался я отвлечь его от этой мысли. — Но они переняли многие обычаи этого пространного соседства, например весь церемониал. О царе говорят почти как о Боге».
— «А разве там не говорят «Ваше величество?»
— «Нет, там обоих называют «батюшка».
— «И перед обоими преклоняют колени?»
— «Перед обоими повергаются ниц, касаясь лбом земли, плачут и взывают: «Я грешен, помилуй меня, батюшка». Немцы, которые видят это, говорят: недостойное раболепствие. Я думаю иначе. Что значит это преклонение? Оно означает: я благоговею. Немцы думают, что для этого достаточно обнажить голову. Ну да, конечно, поклон — выражение того же чувства, но сокращенное; он возник в тех странах, где нет такого большого пространства, чтобы каждый мог повергаться на землю. Но сокращение часто становится механическим и теряет свой первоначальный смысл. Поэтому хорошо там, где есть еще время и простор целиком выписать выражение прекрасного и истинного слова: «благоговение».
«Да, если б я мог, я бы тоже повергался ниц», — грезил больной.
— «Но в России, — продолжал я после паузы, — от Бога идет и многое другое. Кажется, что все новое идет оттуда; каждое платье, каждое кушанье, каждая добродетель и даже каждый грех должен быть одобрен Богом и потом лишь входит в обычай».
Больной смотрел на меня почти испуганно.
— «Это только сказка, то, что я хочу вам рассказать, — поспешил я его успокоить, — так называемая «былина», ein Gewesenes, по-немецки. Ее название «Как на Руси появилась измена». Я облокотился о подоконник, а больной закрыл глаза, как он делал обычно, слушая рассказ....